Мне послышалось, что кто-то бежит по коридору. Это была Стаси. Она первым делом рванулась было ко мне, но не успела она сделать и несколько шагов, как в свободной руке Джона Винтера появился пистолет.
- Не смейте! - закричала Стаси с надрывом в голосе.
- Ни с места, мадемуазель! - приказал Мордаунт, затем повернулся к мушкетерам - если кто-нибудь из вас скажет какое-нибудь слово или сделает хотя бы шаг, то кто-нибудь из этих девушек наверняка погибнет.
Все так и замерли. Я боялась за Стаси. Если Мордаунт выберет меня жертвой, Стаси может не выдержать... Если же он выберет мою подругу - не выдержу я... Нет-нет... Я не хочу так думать!
Я заметила, что Стаси продвигается маленькими шагами в сторону Портоса. Я заметила ее отчаянные жесты, которые титан, по-моему, не очень-то и понимал. Наконец она кивнула на Мордаунта. "Если кто-нибудь из вас скажет какое-нибудь слово..." вспомнила я слова Мордаунта... Я хотела крикнуть, но ком встал у меня в горле. Портос рванулся к Винтеру, но был схвачен его "телохранителями", которые, впрочем, почти сразу полетели направо и налево. Мордаунт случайно выронил свой пистолет, чему я была рада. Стаси потянулась рукой к огнестрельному оружию, но один из "телохранителей" схватил ее за запястье. Она хотела было вырваться, но ее противник прижал ее к стене и начал душить. Я закрыла глаза. "Нет, нет... Я не хочу это видеть! Достаточно смерти Атоса..." думала я. Вдруг я почувствовала, что кто-то развязывает меня. Я открыла глаза. Передо мной был Арамис. На лице его блестела слезинка. Почему-то мне стало вдруг как-то жалко иезуита. Он, аббат по натуре, должен видеть все это... После того, как я была освобождена, милая моя подруга, Стаси, каким-то образом спасшаяся, заключила меня в свои объятия. "Мордаунт! Где же он?" - подумала я и, вскрикнув, посмотрела в сторону, где, по моему мнению, должен был быть наш главный противник. Я увидела, что Мордаунт скрестил свою шпагу со шпагой Атоса. Да и Атос ли этот господин? Я все-же никак не могла поверить в то, что он может быть жив. Вдруг меня как будто бы толкнули в пропасть. В глазах потемнело, и я лишилась чувств.
***
Это все лишь сон. Сейчас я проснусь в комнате, отведенной мне господином Мордаунтом. Быть может друзья и придут, чтобы спасти меня, но их будет четверо... Атоса, моего милого Атоса, графа де Ла Фер больше нет... Он еще неделю назад погиб от шпаги Винтера-младшего. Я помню тот ужасный день, как будто бы он был минуту назад. Я хотела покончить и с собой, но мне не дали это сделать Стаси и, выхвативший у меня шпагу, Рауль, ви... нет, граф де Бражелон.
Тепло... Кажется, я находилась в чьих-то нежных руках. Я попыталась открыть глаза. Открыла... Туман... Туман... Вдруг в тумане мне показались очень знакомые мне черты лица. Я хотела сказать: "Рауль, слава богу, это вы! Это ведь вы, правда?", но в этот момент туман, стоявший до этого перед моими глазами, рассеялся, и я четко увидела лицо Атоса. Я вскрикнула. "Не может быть..." - подумала я.
- Вы? - я не могла поверить в то, что видела своими глазами. - Вы... граф де Ла Фер? Нет... нет, я не верю!
- Успокойтесь, сударыня, граф действительно жив. - Услышала я голос дАртаньяна.
Я посмотрела вокруг. Взгляд мой остановился на Рауле, который улыбнулся своей очаровательной улыбкой в доказательство слов гасконца.
Я поверила... Поверила, что чудеса есть на свете. Это был, казалось, самый счастливый день в моей жизни. Я освободилась из нежных и теплых рук Атоса, который теперь, когда мне казалось, что я потеряла его навсегда, но он все-таки остался жив, стал мне еще более дорог, чем был ранее. Я нежно и горячо обняла его и сказала взволнованно:
- Постарайтесь, граф, пожалуйста, не пугать нас больше так!
Я плакала, а Атос говорил что-то своим ласковым голосом, и поглаживал меня по волосам, успокаивая. Я была на вершине блаженства. Чудеса все-таки есть на свете. И хотя моя вера в них несколько угасла после "смерти" Атоса, теперь я снова в них поверила...