В половине четвертого утра я начала будить Стаси, чтобы вместе пойти на Гревскую площадь. Мне хотелось в последний раз взглянуть на Маликорна и Маникана, прежде чем они умрут. Я уже была одета. Стаси тоже быстро оделась, и мы пошли на площадь. Когда я, растолкав людей, что пришли смотреть на казнь, пробилась ближе к эшафоту, Стаси рядом не было. Я взглянула на эшафот. Там были две виселицы. По моему телу пробежала дрожь. Я вспомнила о друзьях господина Фуке – Лионе и дЭмери. Интересно, зачем люди убивают людей? Ведь казнь, как и дуэли – убийство. Если бы я могла, если бы я имела право издавать законы, я бы запретила казни. Но еще более меня страшило то, что на казнь приходят люди, чтобы посмотреть на нее. Для меня это все было дико и варварски. Но вот, ведут осужденных. Маликорн, как всегда, не расставался со своей шляпой и шел как-то не уверенно. Маникан же, напротив, как будто смирился со своей судьбой. Он шел навстречу смерти твердо и надменно. Я попыталась протолкнуться еще ближе к эшафоту, но из этого ничего не вышло. Мне ничего не оставалось, как только смотреть. Вот, уже читают приговор. Вдруг я увидела мою подругу, Стаси, которая бежала по ступенькам эшафота, что-то крича. Я удивилась не меньше, чем остальные люди. Стаси была безумна! Ее волосы развевались на ветру. Вдруг она куда-то провалилась. Маликорн сжал свою шляпу. Маникан побледнел еще больше.
Вдруг меня кто-то схватил за талию. Я удивилась, но так устала за эти дни, что обмякла в руках, которые меня схватили. Я подумала: «Все равно. Сделать уже ничего нельзя». В глазах у меня потемнело, и я потеряла сознание.
***
Я открыла глаза и огляделась. Я лежала на кровати, укрытая одеялом. Вокруг меня были стены из серого камня. Зато мебель была довольно роскошная. Шкаф, письменный стол, два стула, кровать, на которой я сейчас лежала, туалетный столик. Все это было красиво. Я встала и подошла к окну. Но, когда я выглянула в него, то чуть опять не потеряла сознание. Я находилась на высоте, наверно, метров 30 над землей.
- А-а-а… Мадемуазель, вы уже проснулись? – услышала я полунасмешливый голос за своей спиной. Я обернулась. Это был молодой человек, лет 17-18 с русыми волосами и очень неприятным на вид лицом.
- Да, я проснулась. Но…
Я не успела договорить. Молодой человек, как будто угадывая мои мысли, сказал тем же полуучтивым, полунасмешливым тоном:
- Ах, да. Совсем забыл представиться. Меня зовут Джон Френсис Винтер, и я к вашим услугам.
Винтер! Сомнений не оставалось. Это был он! Убийца моего возлюбленного Атоса. Я, наверное, совсем с ума сошла и позабыла о всяком этикете и о всякой осторожности. Я схватила Мордаунта за воротник, но тут же пожалела об этом.
- Вот вы как, мадемуазель! – Мордаунт схватил меня за запястья и бросил обратно на кровать. В руках у меня остались куски оторванной ткани. Тут же я была связана веревкой, которую Мордаунт, по-видимому, принес с собой.
«Ну, почему же так несправедливо? У него все преимущества! Я даже не могу отомстить за графа де Ла Фер!» - подумала я. Слезы злобы и грусти покатились из моих глаз. Я была бессильна против Мордаунта.
- Теперь посидите здесь, мадемуазель! – сказал последний с плохо прикрытой злобой и, бросив последний, гневный взгляд на меня, вышел, хлопнув дверью.
Наверно, я пролежала на кровати несколько часов. На закате ко мне снова пришел Джон Винтер. Я со злобой посмотрела на него. Я забыла о голоде, который терзал меня, забыла о жажде, от которой пересохло в горле до того, что я не могла говорить, забыла о веревках, которые врезались в мои запястья. О, как я его ненавидела. Он подошел ко мне и сказал:
- Надеюсь, вы больше не будете бросаться на меня. – и разрезал веревки. Я потерла затекшие запястья. У меня не было сил не то, чтобы броситься на Мордаунта и задушить его, а даже на то, чтобы просто заговорить с ним. Мордаунт щелкнул пальцами Внесли ужин и вино.
- Ешьте, мадемуазель, ешьте. А то у вас завтра не будет сил, чтобы смотреть на ваших друзей.
«Как? – подумала я, - Ему мало Атоса?»
Когда он ушел, я выпила бокал вина. Потом съела пару кусочков дичи и почувствовала, что наелась. После своего скромного ужина, я снова повалилась на кровать и долго плакала, пока не уснула. Мне снилось, что я стою у могилы Атоса и плачу. Вдруг кто-то положил руку мне на плечо. Я обернулась. Это была Стаси. Она как-то странно улыбалась, а глаза ее светились радостью. Я подумала: «Не сошла ли моя милая подруга с ума? В таком месте… В такой момент… Она улыбается…». Стаси посмотрела мне в глаза:
- Не угодно ли вам, милая Валери, пойти со мной? – сказала она.
- Простите, но что случилось?
- Я бы хотела, чтобы вы пошли за мной, тогда вы все узнаете.
- Хорошо. – Я решила довериться Стаси. Мы пошли в сторону Гравского парка. Когда мы пришли в парк и я села на скамейку, Стаси выпустила мою руку, и отошла.
- Куда же вы?
- Я хотела бы вас кое с кем познакомить, Валери.
«Зачем? – подумала я, - Я не хочу ни с кем знакомиться», но вслух ничего не сказала.
Стаси пошла дальше. Я же осталась сидеть там, где сидела. Лилии, обычно цветущие в эти дни, были прекрасны. Я залюбовалась ими. Минут через десять, показалась фигура Стаси. Она приблизилась. За ней шел какой-то мужчина, походка которого показалась мне очень знакомой.
- Валери, я сочту за великое удовольствие представить тебя графу…. – Стаси сделала паузу, как бы испытывая мое терпение. Мужчина подошел поближе. Только тут я узнала Атоса.
- Граф??? Вы живы??? – вскричала я и проснулась.
Меня очень удивил этот сон. Но я объяснила его моим желанием видеть Атоса живым и здоровым. Было уже утро. На столе стоял завтрак, приготовленный, наверное, только что, потому что с него еще шел пар. Я снова съела только пару кусочков. Остальное я положила под кровать. Я занялась было собой, но подумав: «Для кого?», бросила это дело.
И вот в полдень снова пришел Мордаунт. На этот раз он был не один. С ним шли два человека в масках. Они без объяснений взяли меня за руки и повели по коридору… Потом мы спустились по нескольким лестницам. Не знаю, почему, но я даже не пыталась сопротивляться. Мы зашли в большой круглый зал. Затем они начали обвязывать меня веревками вокруг колонны. Теперь уже я сопротивлялась неистово, но мои силы все-таки были меньше, чем у двух «телохранителей» Мордаунта. Поэтому меня связали по рукам и ногам.
- Если они не придут до заката, то мне придется убить вас. – сказал мне Мордаунт.
«Кто они?» - подумала я, но вслух решила не задавать лишних вопросов.
Я думала о том, как волнуются за меня, наверное, Стаси, дАртаньян, Портос и Арамис. Я думала о том, что не смогла спасти еще двоих своих друзей. Наконец, я подумала об Атосе. Он был всегда учтив со мной. И он так и не узнал о моей любви к нему.
За окном послышался такой стук копыт, как будто лошадей гнали галопом.
- А-а-а… Наконец-то. Вот и вы, господа храбрецы.
Мордаунт говорил, выходя навстречу гостям. Он ухмылялся свойственной лишь ему, ухмылкой. Я услышала голос дАртаньяна:
- Мадемуазель де Верлуас! Где же она?
Голос Мордаунта ответил ему:
- Здесь.
- Ведите нас к ней, сударь! – сказал другой, более спокойный голос, от которого у меня мурашки по коже пробежали. Нет, я, наверное, совсем с ума спятила. Это, наверное, Арамис, просто мне уже везде мерещится Атос.
Мордаунт вошел первым. Лицо его выражало удивление вместе с ужасом. Затем вошли дАртаньян и Рауль, за ними шли Арамис и Портос. Последним вошел человек, в котором я без труда узнала Атоса. Но… Атос был мертв… Стало быть, это кто-то другой Я тряхнула головой. Видение не исчезало.
- Господин Атос??? Вы живы? - удивилась я.
- Да, мадемуазель.
- Но как?
- Позвольте я вам позднее все объясню. Сейчас, пожалуй, не время и не место.
- Хорошо, ваша светлость.
"Да уж, сейчас не время и не место для объяснений... Но я же видела своими глазами, как он... - подумала я, - О, все-таки есть на свете бог! Спасибо, господи, что ты послал мне такое утешение!"
Атос, как всегда, спокойный и по-благородному красивый, стал было обнажать шпагу. В его глазах, обычно таких спокойных и глубоких, загорелся огонь .Вот уже все они встали в позицию. Но Мордаунт приставил к моей груди нож и сказал:
- Если хоть один из вас обнажит шпагу против меня, то мадемуазель де Верлуас умрет.
Атос, как и все остальные, несколько оторопел от этого заявления. Мордаунт продвинул руку с ножом ближе к моей груди. Глаза дАртаньяна и Портоса горели огнем, Арамис утратил свое обычное "хитрое" выражение лица. А рука Атоса, державшая шпагу, опустилась.
- Нет! Если вы действительно тот за кого я вас принимаю, ради меня, я прошу вас не опускать шпагу, господин Атос!
Атос взглянул на меня своими прекрасными глазами.
- Я не хотел бы, чтобы вы пострадали, мадемуазель. - сказал он. В его голосе слышалось волнениие, которое он обычно сдерживал. Граф вложил шпагу в ножны и продолжил, обращаясь уже к Мордаунту:- Сударь, я остался жив лишь благодаря богу. Теперь вы угрожаете жизни мадемуазель де Верлуас. Что же вам угодно?
- Отомстить за свою мать. - прошипел Мордаунт.
Мне стало вдруг не по себе. Рауль, по-видимому, испытал то же чувство, потому как немного поежился.